Элита войск — спецназ. Подготовка разведчика-диверсанта
В реальной жизни спецназовцы призваны решать задачи, недоступные для прочих солдат. Потому и отбор в спецназ очень серьезный, и подготовка соответствующая.
В частях ГРУ Российской федерации вступительные нормативы для спецназа примерно такие:
Бег в течении 12 минут
(оценивается расстояние, которое пробежал боец)
Тест на силовую выносливость
Четыре упражнения выполняются одно за другим без перерыва, по десять раз каждое. (отжимания от пола, из упора присев, пробросом ног назад перейти в упор лежа, подъем ног из положения лежа на спине, из седа на корточках прыжок вверх с полным выпрямлением ног и туловища, руки за головой).
Кроме данных тестов «абитуриент» выполняет все без исключения нормативы военно-спортивного комплекса.
Помимо этого кандидат проходит собеседование с командиром части, который проверяет, хочет ли сам солдат служить в спецназе (если нет, то лучше взять кого-то другого), учитывает профпригодность (дает простые тесты на уровень интеллекта, наподобие опросника Айзенка). Далее проверяют психологическую совместимость бойца с потенциальными сослуживцами, для чего помещают его на 2-3 дня в солдатский коллектив и спрашивают мнение о нем других солдат.
Психофизические тренировки в спецназе
Важнейшее психологическое качество диверсанта-разведчика, это умение самостоятельно принимать решение по ситуации. При этом многих солдат других родов войск от этого успешно отучают.
Экспериментальным путем установлено, что идеальный боец спецназа имеет интеллект выше нормы хотя бы на 10-15 баллов, склонность к риску (но не к авантюрам), «пассивно-агрессивный» тип характера, самостоятелен, умеет вести себя по ситуации, в неудачах винит самого себя, а не кого-то другого либо неблагоприятное стечение обстоятельств.
Данные качества чрезвычайно важны в силу того, что спецназовцы в течении нескольких дней, а то и недель могут находиться на территории противника, постоянно «играя в кошки-мышки» с вражеской контрразведкой. В такой ситуации цена ошибки – проваленное задание и жизни членов разведгруппы. Разведчики должны быть умнее и хитрее прочих солдат.
На занятиях по физподготовке разведчиков учат преодолевать страх, для чего им регулярно дают задания, связанные с риском. Таким образом, боец учится управлять собственным инстинктом самосохранения. Возможности человеческого организма огромны, и психофизические упражнения дают возможность эти возможности раскрыть более полно, чем простая спортивная тренировка.
Психофизические упражнений тренировки диверсанта-разведчика:
Преодолевая страх, боец приобретает такое ценное жизненное качество, как уверенность в себе, а, кроме того, учится действовать в различных экстремальных ситуациях.
Общефизическая подготовка
Помимо психофизических упражнений, разведчики занимаются и общефизической подготовкой (ОФП), разумеется, более основательной, чем прочие солдаты. Помимо выработки выносливости, силовой выносливости, ловкости и скоростно – силовых качеств, физподготовка диверсантов-разведчиков должна быть повышать устойчивость к ударным нагрузкам, воздействию больших нагрузок, а также к укачиванию.
Упражнения из курса ОФП:
Для тренировки выносливости
Для тренировки силовой выносливости
Для тренировки скоростно-силовых качеств
Специальные упражнения
О полосе препятствий подробнее. Она выполняется с автоматом, сумкой для магазинов, двумя магазинами и противогазом. Дистанция – 400 м. стартовое положение – стоя у борта БТРа (автомат в руке, противогаз в сумке): через борт влезть в макет БТРа, соскочить с противоположного борта, пробежать 200 м по направлению к первой траншее, обежать флажок, запрыгнуть в траншею, надеть противогаз, выскочить из траншеи и пробежать по бревну через яму, соскочить с бревна на землю, преодолеть завал, соскочить в ров, взять с заднего бруствера ящик весом 40 кг и перенести его на передний бруствер, затем снова на задний. Снять противогаз и уложить его обратно в сумку, выскочить из рва, преодолеть лабиринт, по наклонной доске взбежать на забор, перейти на балку, пробежать по балке, перепрыгивая через разрывы, соскочить на землю, прыжками преодолеть разрушенную лестницу, и соскочить с последней ступени на землю. Преодолеть стенку, соскочить в колодец, пробежать по ходу сообщения до траншеи, метнуть противотанковую гранату на 15 м в цель — щит размером 2х1 м, для поражения цели дается 3 попытки), выскочить из траншеи, преодолеть палисадник, влезть в нижнее окно дома, с него – в верхнее окно, перейти на балку, пройти по ней, соскочить на первую площадку, с нее – на вторую, спрыгнуть на землю, перепрыгнуть через траншею. Всего ничего, правда?
А критерии оценок таковы:
Полоса препятствий преодолевается также и в составе подразделения, а также, после бега на 1 и на 3 км.
Тропа разведчика» и зал для тренировок
Тропа разведчика
На «тропе разведчика» бойцу отрабатывают навыки скрытного перемещения, преодоления всевозможных препятствий, действия в траншеях противника, в помещении, навыки рукопашного боя.
«Тропа разведчика» преодолевается каждым бойцом поодиночке и всей разведывательно-диверсионной группой. На время и без учета времени. Акцент может быть сделан на преодолении отдельных препятствий или бесшумном передвижении. Всевозможные шумы, дымовые завесы, горящие шины, взрывпакеты имитируют реальный бой. (психофизическая тренировка). Акцент в занятии может быть сделан на метании ножей, гранат, снятии часового, минировании.
Если сделан акцент на рукопашный бой, после некоторых препятствий бойца может ожидать неожиданное нападение, ему придется вести «бой» с «чучелом», отрабатывая удары прикладом, ножом, а также саперной лопаткой.
На «тропе разведчика» диверсанты-разведчики учатся действовать быстро и слаженно.
Зал для тренировок
Помимо «тропы разведчика», в помещении каждой роты оборудуется специальное место для занятий рукопашным боем и силовыми упражнениями.
Силовыми упражнениями спецназовцы занимаются обычно три дня в неделю или через день.
Популярен так называемый кросс-фит, боец примерно минуту работает на одном снаряде, после минутного отдыха переходит на другой, потом на третий и так далее, весь комплекс повторяется трижды. Примерный комплекс: подтягивания на перекладине, отжимания на брусьях, подъемы ног в висе на шведской стенке, переворачивание колеса от БТРа, работа с кувалдой (удары по резиновой покрышке), отжимания от пола. Есть кросс-фиты со штангой (жим лежа, приседы, жим стоя, упражнения на пресс и на низ спины), но эти комплексы делают не все бойцы, а лишь те, кому это нужно в силу специализации.
Веса небольшие – примерно вес своего тела, но на большое количество раз. При этом никто (может, кроме «духов», только что пришедших из карантина) не тренируется на износ. В силовом тренинге очень важно правильное восстановление. К тому же, бойцы спецназа могут быть подняты по тревоге и отправлены на настоящее боевое задание, а значит, у силы должны оставаться. Если о задании известно зарание (к примеру, это могут быть просто запланированные учения), то нагрузка на тренировках снижается.
Кроме этого, в течении дня бойцы выполняют такие упражнения, как подтягивания на перекладине и отжимания от пола. Несколько подходов в течении дня, и ни в коем случае не до предела.
Следует учесть, что помимо занятий по физподготовке солидную нагрузку дают занятия рукопашным боем.
Как видите, этим бойцам скучать некогда. Совсем некогда…
Учили убивать чайной ложкой: что творилось в военном инкубаторе советских диверсантов
Кого в СССР учили убивать самой обычной чайной ложкой? Где располагалась эта, с позволения сказать, школа? И, главное, зачем и кому всё это было надо?
Данный материал не рекомендуется читать особо впечатлительным людям и несовершеннолетним до 18 лет!
Чтобы получить ответы на эти и другие вопросы, нам пришлось встретиться с бывшим сотрудником одного из управлений КГБ СССР, российским пенсионером Александром Петровичем Н. Фамилии нашего визави мы не указываем по его просьбе и по этическим соображениям. Даже несмотря на то, что, к сожалению, он уже ушел из жизни.
Отметим, тогдашняя наша встреча с ним не состоялась бы без содействия бывшего бойца отдельной 459-й роты отряда “Каскад” спецназа ГРУ СССР, ветерана боевых действий в Афганистане Андрея ДМИТРИЕНКО.
Школа ликвидаторов
– Я родился в 1941 году, – начал Александр Петрович свой рассказ. – Ни отца, ни матери я не помню, так как с 3 лет воспитывался в детском доме. После окончания 6-го класса, в июне 1954 года, меня вместе с несколькими моими товарищами перевели в одну из школ бывшего НКВД.
Отбирали тщательно. Кандидаты должны были быть здоровы и иметь рост, превышавший средние показатели для данного возраста. И, кроме того, ни у кого из нас не должно было быть никаких родимых пятен, родинок, шрамов и татуировок.
Почему брали детдомовцев? Ответ прост: у них не было родных. Следовательно, они не имели тех “хвостов” и “болевых точек”, за которые мог бы потянуть или на которые мог бы надавить противник. За пару месяцев до моего перевода туда наследника НКВД – МГБ – переименовали в КГБ. Школа скрывалась “под крышей” командирских курсов офицеров Тихоокеанского флота на базе «Холулай». Свое название она получила в честь известного специалиста – чеченца, который в годы войны прославился своими диверсионными операциями против японских милитаристов.
Фактически с 13 лет из нас готовили самых настоящих диверсантов-ликвидаторов. Занятия шли в таком темпе и с такой нагрузкой, что далеко не каждый взрослый выдержал бы их. Нас обучали наиболее эффективным методам уничтожения живой силы противника, бронетехники и небольших судов. Вставали в 6.00, физзарядка, пробежка 3 километра на свежем воздухе и завтрак. Затем группы шли на занятия. И так до 23.00, а потом – отбой.
В качестве живых тренажеров использовались питомцы подшефной свинофермы. На поросят натягивали немецкую форму, после чего они становились “часовыми”. Их необходимо было ликвидировать.
Отобранный объект ликвидации инструктор привязывал к дереву или какому-либо другому предмету, а мы должны были очень тихо подползти к нему. И одним точным движением всадить заточенный черенок чайной ложки под ухо и резануть вниз. Чтобы рассечь не только сонную артерию, но и голосовые связки. Тогда свинья не успевала даже пикнуть. После умерщвления она прямиком шла на наш стол.
Оружие скрытого монтажа
Например, болгарского диссидента Георгия Маркова в 1978 году агент КГБ ликвидировал на автобусной остановке в Лондоне при помощи зонта. Он на конце имел выскакивающую ядовитую иглу. Проходя мимо Маркова, агент лишь слегка кольнул его в ногу. И этого оказалось вполне достаточно. Трости-шпаги и трости-кинжалы были известны еще в XVI веке. Сейчас с тростями почти никто не ходит, поэтому надобность в них отпала. Кроме зонтов-шприцев на вооружении спецслужб стоят зонты-пистолеты, зонты-винтовки и даже костыли-винтовки. Конечно, любое из этих стреляющих приспособлений существенно уступало в меткости снайперскому оружию и даже обычному карабину. Но за маскировку приходилось расплачиваться удобствами.
Ручки-пистолеты вышли в массы благодаря развалу Союза: оставшись без работы, сотрудники секретных лабораторий посвятили себя службе криминалу и принялись вытачивать стреляющие письменные принадлежности.
Ликвидаторы 40–70-х годов прошлого века предпочитали использовать в своей, с позволения сказать, “работе” портсигары, зажигалки, сигареты и даже курительные трубки. Подобные предметы великое множество людей носят в своих карманах. Поэтому они и не вызывают ни у кого никаких подозрений.
Имелась у КГБ и разработка в виде портмоне размерами 100х62х30 мм, одна половина которого служила обычным кошельком, а во второй был смонтирован 6-зарядный мини-револьвер.
Агенты ЦРУ же предпочитали курительные трубки, в которых казенником, стволом и пистолетной рукояткой служила сама трубка. В ней располагался пистолетный стволик длиной 36,6 мм и калибра 5,6 мм.
Стреляющие приспособления маскировали и под детали одежды. На вооружении германских спецслужб и по сей день состоит стреляющая пряжка. Под ней скрываются 2 или 4 ствола. Выстрел производился при попытке расстегнуть эту пряжку.
По свидетельству Александра Петровича, сотрудники госбезопасности при задержании иностранных агентов приказывают: не поднимайте руки!
Однако покушение тогда сорвалось из-за того, что Ахмад Шах Масуд сменил место дислокации. Но впоследствии его все-таки удалось убить…
По словам Александра Петровича, на вооружении спецслужб России и Казахстана имеются специальные ножи. В их рукоятках смонтированы стреляющие устройства калибра 7,62 мм и 9 мм. Действуют они абсолютно бесшумно, а убойная сила пули сохраняется на дистанции до 25 метров.
Всеми – вышеперечисленными и многими другими “игрушками” спецслужбы забавляются уже на протяжении десятилетий. И с каждым годом их изобретения становятся всё смертоноснее, – заключил наш визави.
Школа для нелегала
Пока существуют разведывательные службы, профессия разведчика остается одной из самых востребованных во всех государствах, заботящихся о собственном безопасном процветании. Это аксиома. А пока существуют разведчики и шпионы, неизбежны периодически возникающие в межгосударственных отношениях шпионские и дипломатические скандалы как следствие естественного любопытства к чужим секретам. «Армейский стандарт» расскажет о некоторых тайнах службы разведчиков-нелегалов на примере Богдана Сташевского, ликвидировавшего Степана Бандеру.
Представители МИД ряда зарубежных стран в течение 2019–2020 годов обвиняли отдельных российских дипломатов в деятельности, несовместимой с их официальным статусом. В то же время спецслужбы зарубежных стран пытаются развернуть свои разведывательные сети на территории России. И это доказанный факт.
Например, в 2018 году в нашей стране была пресечена деятельность 129 сотрудников и 465 агентов иностранных спецслужб. Годом ранее только за первые шесть месяцев в России была пресечена деятельность 30 кадровых сотрудников иностранных разведок и более 200 лиц, подозреваемых в сотрудничестве с зарубежными спецслужбами.
Некоторые разоблаченные агенты даже не подозревают о том, что находятся под колпаком и используются спецслужбами как канал для дезинформации. Все это время копятся тома изобличающих документов, которые в нужный момент могут быть представлены, например, в Лефортовском суде, как это случилось в июле 2020 года с бывшим российским журналистом.
Во всех разведсообществах стараются подчеркнуть разницу между профессией разведчика и ремеслом шпиона. Знакомый мне разведчик, много лет успешно проработавший за рубежом, рассказывал, что большая удача для профессионала — найти человека, который морально и психологически готов к вербовке. При этом самые надежные и ответственные получаются из тех, кто соглашается давать ценную информацию из морально-идейных соображений, ну, а самые ненадежные — те, у кого корыстный интерес. Предав однажды, они могут предать и во второй раз.
«Легенды о шпионаже живучи… В них обычно рассказывается, как будущего разведчика посылают учиться в некую школу, где его, согласно принятой традиции, приобщают к более или менее таинственной науке о сборе разведывательных сведений. Сидя за партами в таких специальных учебных заведениях, изучают разведывательное дело так же, как в других изучают, скажем, математику. По окончании спецшкол вручается диплом, и свежеиспеченный доктор разведнаук начинает путешествовать по белу свету, дабы узнать, выдержит ли изученная им теория проверку практикой. При этом забывают, что законы разведки не являются ни теоремами, ни аксиомами и что, как правило, ни в каких книгах их не найти. Я лично никогда и никаких «шпионских курсов» не посещал. В этой области я не более чем скромный «автодидакт», а проще говоря — самоучка…», — так написал о себе руководитель легендарной «Красной капеллы» Леопольд Треппер (в советских документах — Лев Захарович Трепер, в Израиле известный под именем Лейб Домб).
Что ж, гении могут быть самоучками, но, как в каждой профессии, их единицы, а в подавляющем большинстве разведчиков учат, учат и еще раз учат. И не каждый раз — успешно, с первого захода.
Первые шаги в профессии
Перед нами дело оперативной разработки агента по кличке Тарас — Богдана Сташинского. Эти пухлые папки, объединенные в одно дело, 70 лет хранились под грифом «Совершенно секретно», сначала — в Комитете государственной безопасности при Совете министров Украинской ССР, а потом достались «в наследство» Службе внешней разведки Незалежной.
Полистаем дело Тараса и узнаем, как на протяжении нескольких лет этого агента-боевика готовили к нелегальной работе за границей.
Предложение направить Тараса в Мюнхен зародилось в Министерстве госбезопасности (МГБ) УССР в начале 1951 года. Тогда республиканское ведомство возглавлял Петр Иванович Ивашутин — будущий начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Вооруженных сил СССР, прозванный подчиненными Петром Великим.
Действительно, замыслы его были великими уже в то далекое от нас время, когда он работал в Киеве. Но не всегда соответствовали их масштабам имеющиеся под рукой агенты.
Вот и с Тарасом случилась небольшая неувязка. Львовский паренек никак не мог освоить немецкий язык, чтобы в Германии сойти за своего. 450 академических часов обучения немецкому языку не дали требуемого результата. Пришлось сочинять для агента биографию-легенду, которая объясняла бы, почему он, незаконнорожденный сын польки и офицера германской армии, говорит на немецком языке с польским акцентом.
Рабочий план специальной и политической подготовки агента-боевика, утвержденный начальником I-го отдела (разведка) МГБ УССР подполковником госбезопасности Григорием Бурлаченко 3 января 1953 года, включал в себя самостоятельное изучение Краткого курса истории ВКП(б), политинформации на темы международного и внутреннего положения, особенно — о «благородной борьбе советского народа и народов других стран за мир, против американских поджигателей воины».
Специальная подготовка проводилась по темам: «Каким должен быть советский разведчик, действующий в стане врагов», «Моральный облик советского разведчика за границей» и другим, им подобным.
Куратор Тараса, старший оперуполномоченный I-го отдела МГБ УССР капитан госбезопасности А.М.Белов, наставлял своего подопечного: «Где бы ни находился, помни, что ты секретный представитель Советского социалистического государства, помни о своем долге выполнить задание советской разведки; не поддавайся вражеской пропаганде, умело отстаивай интересы СССР; верь в правоту нашего дела и торжество коммунизма; твои заслуги Родина оценит, а подвиг вознаградит; всюду и везде сохраняй государственную тайну; будь всегда начеку, с трезвым умом. Не поддавайся легким увлечениям: вино, женщины, неразборчивые связи и тому подобное — это твои враги, могущие привести к невыполнению порученного задания».
15 февраля 1952 года из Киева ушла совершенно секретная телеграмма в адрес замминистра госбезопасности Союза ССР, начальника I-го Главного управления (разведка) генерал-лейтенанта Сергея Савченко с предложением использовать Тараса на закордонной работе.
Москва с этим предложением в целом согласилась. В августе Сергей Савченко уточнил задачу: «Готовить Тараса для вывода в Западную Германию… для возможного проведения различных активных мероприятий/выемки, операций «Л» (ликвидации — В.Г.) или захвата».
Интересная деталь, касающаяся финансовой стороны нелегальной работы за кордоном. «Относительно содержания нелегалов и средств на их подготовку сообщаю, что согласно приказу министра государственной безопасности СССР за №00364 от 31 мая с.г. эти расходы производятся за счёт ст.9 Вашего министерства. Если по смете I-го отдела денег для этого недостаточно, необходимо выделить дополнительные средства за счёт резерва МГБ УССР», — написал генерал-лейтенант Савченко своему коллеге в Киев.
В течение 1952–1953 годов продолжалась подготовка Тараса к работе в ФРГ в качестве агента-боевика. Он изучал стрелковое и подрывное дело, боевое самбо, тайнопись, шифрование, вождение автомобилей и другие предметы. Переводчик 2-го спецотдела старший лейтенант Б.Витвицкий совершенствовал его знание польского языка, а переводчик того же отдела младший лейтенант М.П.Тамараева учила немецкому языку. Всего 19 человек были вовлечены в работу с Тарасом во время подготовки его к нелегальной работе в Западной Германии.
На занятиях по конспирации Тарас учился вести телефонные разговоры. Например, позвонив своему куратору майору госбезопасности А.Белову, агент-боевик должен был представиться как Сидоренко и попросить к аппарату Георгия Андреевича Чернова.
Слово «костюм» в разговоре означало назначение встречи. Слово «Оля» — встречу на остановке троллейбуса №7 около оперного театра. Если упоминалась «Маруся» — встреча должна была пройти в Центральном универмаге. Невинная фраза: «Товарищ Чернов, скажите, пожалуйста, прибудут ли сегодня на вашу базу костюмы» — была просьбой о встрече. Утвердительный ответ означал согласие.
Фраза: «Когда можно будет купить костюм для моих дочерей?» переводилась: «Когда я с вами могу встретиться?» Если ответ звучал: «Для Оли костюмы будут продаваться в 16 часов», — значит, встреча состоится в 14 часов на остановке троллейбуса №7 около оперного театра. Если: «Для Маруси костюмы будут продаваться в 17 часов» — встреча назначается на 15 часов в Центральном универмаге.
Истинное время агент в разговоре всегда уменьшал на два часа, а куратор — увеличивал на два часа, чтобы запутать тех, кто мог прослушивать их разговор.
Кстати, об этом приеме рассказывал и Леопольд Треппер в своей книге «Большая игра». На русском языке она вышла у нас в Издательстве политической литературы во время перестройки, то есть уже после смерти автора.
Под надзором бригады наружного наблюдения
В начале января 1953 года начались практические занятия по организации конспиративных встреч, передаче разведматериалов, двусторонней проверке, подбору тайников и сигналов к ним.
Как это происходило — лучше всего представить на примере. 14 января 1953 года Тарас вместе со старшим оперуполномоченным I-го отдела МГБ УССР капитаном госбезопасности Беловым обследовал большой и совершенно незнакомый агенту район железнодорожной товарной станции в Киеве с целью подобрать место для тайника, или, как говорили оперативники, «мертвую точку». Тарас выбрал в качестве таковой водосточную трубу двухэтажного дома №3 на улице Мыколы Бажана. Эта труба отличалась тем, что не доходила до земли сантиметров на 60, причем ее нижняя часть не соединялась с верхней. В эту нижнюю трубу Тарас заложил газетный сверток с разведматериалом.
«Мертвая точка», по мнению агента, была удобна тем, что находилась рядом с остановкой трех трамвайных линий, поэтому можно было сделать вид, что человек здесь просто ждет нужный ему трамвай.
На следующий день во время конспиративной встречи Тарас передал Белову описание тайника и сигнала к нему. Изучив их, куратор раскритиковал ученика: описание места для тайника оказалось неточным, а сигнал о закладке — неудачным.
Тарас в качестве сигнала оставил условную надпись «Оля-2-34-56» на стекле будки в переговорном зале Центрального телеграфа. Курьер, приехавший за материалами, должен был зачеркнуть эту запись и снизу добавить новую: «Лида 2-43-65», что означало, что он заберет материалы. Ошибка Тараса состояла в том, что он оставил сигнал на стекле будки, хотя специальная дощечка для записей висела рядом с телефоном. Таким образом агент выделился из общей массы людей, с которой, наоборот, должен был сливаться.
В целом, за практическое занятие Тарас получил «двойку». Белов предложил ему подобрать новый тайник и сигнал к нему, сделать подробное описание и начертить схему расположения.
Во второй раз ученик лучше справился с заданием. Например, в качестве сигнала он использовал канцелярскую кнопку. В то время на улицах можно было увидеть читающих людей у газетных витрин. Тарас выбрал местом для сигнала витрину газеты «Правды». Кнопка, воткнутая, предположим, в левый нижний край деревянной рамы, означала, что в тайник заложен материал для курьера. Та же кнопка, переставленная в правый нижний угол, означала, что курьер видел сигнал и материал заберет из тайника.
В следующем месяце занятия усложнили. 17 февраля началась отработка передачи разведматериалов в условиях постоянного наблюдения со стороны контрразведывательных органов противника.
Следить за Тарасом отправили бригаду VII управления МГБ УССР (Управление наружного наблюдения — «НН») с задачей: фиксировать встречи объекта и возможные передачи материалов неизвестному лицу, приметы которого (майора Белова) сообщили службе «НН». Начальник VII управления МГБ УССР полковник госбезопасности Строилов и начальник 2-го отдела того же управления полковник госбезопасности Артеменко не сообщили своим подчиненным, что они участвуют всего-навсего в учебном мероприятии. Для агентов «наружки» это была тоже хорошая профессиональная учеба. При этом слежка за Тарасом велась самая настоящая.
В назначенное время — в половину одиннадцатого утра — Белов вошел в гастроном на углу улиц Ленина и Крещатика и встал в очередь за яблоками — редкий для зимы деликатес в середине прошлого века.
Капитан госбезопасности увидел, как в магазин зашел Тарас с небольшим чемоданчиком в руке. За ним следовал сотрудник «наружки» в черном пальто с черным каракулевым воротником и в черной каракулевой шапке. Белов краем глаза следил за Тарасом. Тот походил по гастроному, подошел к прилавку, возле которого больше всего толпилось людей, и поправил фуражку. Это был условный сигнал, указывающий на место, где он передаст чемоданчик.
Тарас сделал еще один круг по торговому залу и, убедившись, что Белов перешел в указанное место, начал протискиваться между покупателями к прилавку. Проходя мимо капитана, Тарас незаметно сунул ему в руки чемоданчик, а сам затерялся в толпе около прилавка. Минут двадцать он стоял около прилавка, давая возможность агентам из бригады наружного наблюдения, если они находились в торговом зале, вести за ним наблюдение. В это время Белов незаметно вынес чемоданчик из магазина.
На улице капитаном госбезопасности стал перепроверяться. Его внимание привлекла следовавшая за ним женщина лет тридцати пяти в пальто с лисьим воротником и с такой же муфтой. Чтобы оторваться от возможного «хвоста», Белов сел в такси и попросил довезти до Лукояновского рынка. На повороте с улицы, по которой он только что шел, какой-то мужчина махнул таксисту, прося остановиться. Чтобы удостовериться, не агент ли это наружного наблюдения, капитан госбезопасности разрешил таксисту остановиться и подобрать попутчика. На остановке трамвая у Лукояновского рынка Белов вышел из машины и проследил взглядом за машиной. Такси скрылось со вторым пассажиром, нигде не останавливаясь.
Убедившись, что наблюдение за ним не ведется, капитан зашел в подъехавший трамвай, доехал до вокзала, а оттуда опять же на трамвае вернулся на Крещатик.
Не доезжая одну остановку до места второй встречи, Белов вышел из трамвая и пешком продолжал путь в сторону Прорезной улицы. В это время Тарас свернул с улицы Пушкинской на Прорезную и дворами, где легче обнаружить за собой «хвост», прошел в сторону Крещатика. Ровно в 12 часов два человека якобы случайно встретились на углу у дома №32. Чемоданчик вновь незаметно перекочевал из рук в руки, а два пешехода продолжили свой путь, не привлекая к себе внимания.
В 13 часов состоялась третья встреча на Главпочтамте. Белов пришел первым, в зале он подсел к столу, взял перо, телеграфный бланк и начал на нем писать.
Тарас появился в назначенное время, сел к другому столу и начал писать письмо. Закончив, положил его в конверт, заклеил и направился к почтовому ящику. На столе, прикрытая промокашкой, осталась его авторучка, в которой находилось «разведдонесение».
Возле почтового ящика Тарас постоял немного, словно раздумывая, опускать письмо или нет. В это время Белов подошел к столу, за которым минуту назад сидел Тарас, подвинул к себе промокашку, незаметно достав из-под нее авторучку, и продолжил писать.
Убедившись, что Белов взял авторучку, Тарас покинул здание Главпочтамта. Минут через пятнадцать из здания вышел и Белов. Путая следы на тот случай, если за ним велась слежка, он с пересадками — то на трамвае, то на такси — добрался до площади Толстого.
В половине третьего состоялась четвертая встреча с агентом в почтовом отделении на улице Красноармейской, где в телефонной кабинке на переговорном пункте Тарас вновь оставил «донесение» для Белова. Перед агентами теперь стояла задача скрыться от агентов «наружки» в течение получаса. По плану практического занятия с 15.00 наблюдение за ними было прекращено.
На разборе занятий, проведенных с агентом 17 и 18 февраля, капитан госбезопасности Белов отметил четыре положительные стороны в действиях агента.
Во-первых, Тарас в основном встречался и передавал материалы руководителю конспиративно. Это подтверждается тем, что в течение двух дней ни одна из восьми личных встреч не была зафиксирована оперативной слежкой. Кроме этого, Тарасом были посещены два тайника и переставлены два сигнала к ним, однако служба наблюдения эти тайники и сигналы не обнаружила.
Во-вторых, «агент правильно поступил, когда передал мне чемоданчик с «материалами» и остался в магазине, приковав к себе внимание «НН», и этим самым дал мне возможность свободно уйти с чемоданом, не будучи замеченным службой оперативной слежки», — отметил Белов.
В-третьих, поведение агента 18 февраля было естественным, спокойным, и по нему трудно было заметить, что он готовится к встрече или проводит ее со своим руководителем.
И в-четвертых, прежде чем встретиться с руководителем, агент посещал значительное количество магазинов и других общественных мест, что, естественно, притупляло бдительность разведчиков.
Вместе с тем, Белов отметил и недостатки в действиях агента. Главный из них — Тарас не обнаружил ведущегося за ним в течение двух дней наблюдения. 18 февраля, после встречи с куратором, Тарас зашел в парадное дома, куда последовал и разведчик, однако это, как видно из донесения агента, не насторожило его.
17 февраля агент при встречах с куратором вел себя неестественно, как будто испуганно, что легко могло быть замечено окружающими. Он часто оглядывался, что привлекало к нему внимание посторонних. «Конспиративных и естественных приемов самопроверки агент предпринял мало», — констатировал Белов.
Удел — одиночество
Интенсивная подготовка агента-боевика продолжалась до лета 1954 года. 9 июля 1954 года в селе Шегини Мостисского района Львовской области, на границе с Польшей, Тарас перешел государственную границу. По этому поводу был составлен специальный документ: «Мы, нижеподписавшиеся представитель Комитета государственной безопасности при СМ УССР майор Белов, ст. оперуполномоченный 2-го отдела штаба погранвойск МВД Юго-Западного округа майор Шашков, начальник 2-го отдела штаба 5-го погранотряда подполковник Камышан и комендант Мостисской погранкомендатуры 5-го погранотряда подполковник Земляной, составили настоящий акт в том, что сего числа в 23 часа 30 минут на участке 2-й пограничной заставы произвели передачу агента КГБ представителю Польской республики. Передача произведена с соблюдением мер конспирации».
На этом подготовка боевика к главной работе не закончилась. Пройдет три месяца, прежде чем заместитель начальника 9-го отдела I-го Главного управления КГБ при Совмине СССР полковник Бочков сообщит начальнику 1-го отдела КГБ при Совмине УССР полковнику А.К.Ткаченко, что Тарас (по польским документам — Качур Бронислав Николаевич) закончил подготовку в Польше, и «нами дано указание о выводе его в ГДР».
Под именем Йозефа Леманна Тарас несколько лет прожил в Берлине. Он снимал комнату в пансионе на Мариенштрассе, той самой, где позже поселились Ульрих Меркель и его жена Ангела — научный сотрудник одной из лабораторий Центрального института физической химии Академии наук ГДР.
Ангела Меркель станет известнейшим человеком в мире. Богдан Сташевский — пропадет, в буквальном смысле этого слова. Судьба его останется никому неизвестной.
Выполнение этих миссий стоило потраченных лет на обучение. Но жизнь по легенде — не каждому по плечу. Экс-вице-премьер Израиля Ципи Ливни когда-то служила в «Моссаде». Об этих годах она написала: «Это другая жизнь. Нужно уметь быть в одиночестве, скрывать, где живешь, убеждаться, что за тобой не следят. Чувства страха не было, было ощущение полного одиночества».
Можно научиться жить в одиночестве, но оставаться в нем дольше, чем требует служебный долг, невозможно.
