чему учит произведение республика шкид

Содержание

Каждый заслуживает того, о чём МЕЧТАЕТ.

окт. 26, 2003 11:27 pm Мои размышления над книгой Г. Белых и Л. Пантелеева «Республика Шкид». Педагогический аспект.

Повесть «Республика Шкид» была написана в 1926 году молодыми авторами, когда одному из них шел лишь двадцатый год, а другому не было еще и восемнадцати. В самом начале 1927 года это произведение вышло в свет. Успех повести превзошел все ожидания. Одним из первых откликнулся на нее М. Горький, очень ценивший людей, «которым судьба с малых лет нащелкала по лбу и по затылку». Говоря об этой книге писатель подчеркнул, что она «сделана талантливо, гораздо лучше, чем пишут многие из писателей зрелого возраста». Положительно отозвался о повести и С. Маршак. Он обратил внимание на то, что в «Республике Шкид» «со всей четкостью отразилось время», образ Петрограда тех суровых дней, когда в городе было слышно, как «ухают совсем близко орудия и в окошках дзенькают стекла».

Конечно, данная повесть – в первую очередь художественное произведение, рассказывающее о жизни дефективных подростков и их нелегком пути «восхождения к культуре». Но в то же время это рассказ о педагогической деятельности Виктора Николаевича Сорокина, или просто Викниксора, прозванного так его воспитанниками, которые переименовывали всех и вся. По этому поводу А.С. Макаренко в статье «Детство и литература» (1937) писал: «…Собственно говоря, это книга есть добросовестно нарисованная картина педагогической неудачи». Однако это не совсем так, о чем и говорит С. Маршак, отмечая, что в этом случае школу вряд ли поминали бы добром бывшие воспитанники.

В действиях и решениях Викниксора действительно было немало промахов. Нередко он проявлял по отношению к своим питомцам чрезмерный либерализм, а порой прибегал к мерам, которые осуждает современная гуманная педагогика. Иной раз не хватало Викниксору и выдержки, необходимой для того, чтобы справиться со стихией, бушевавшей в Шкиде. У него не было той стройной и тщательно разработанной системы, какой требовал от воспитателей А.С. Макаренко, но он, тем не менее, был мудрым и внимательным педагогом.

Викниксор знал Шкиду и ее нравы как свои пять пальцев. Он следил за жизнью на-селяющих школу учеников и вовремя направлял их неуемную энергию в мирное русло. Однажды в Шкиде появился новый халдей (то есть воспитатель) – Косецкий, который решил завоевать учеников, став их друзьями. Однако и он, и шкидцы зашли слишком далеко, и началась крупная буза, то есть война со всеми вытекающими отсюда последствиями. Появилась газета «Бузовик», название которой говорит само за себя. В итоге вопрос был урегулирован, было принято решение не посвящать в детали случившегося Викниксора. Известно заведующему было очень мало, но, я в этом уверена, он знал все-таки многое. И Викниксор как проницательный педагог понял всю опасность произошедшего. Он принял верное в данной ситуации решение и газета «Бузовик» стала официальным, в данном случае нравственно-ориентированной газетой «Зеркало».

Введение «Летописи» можно расценить двояко. С одной стороны, это был весьма не гуманный метод исправления, но с другой, была создана достаточно справедливая система наказаний и поощрений, и у ребят появился стимул к хорошему поведению, хотя в дальнейшем многие воспитанники подолгу не выходили из пятого разряда (куда попадают воры и хулиганы). Позже в «Летопись» стали вноситься и положительные замечания, и была введена система «съедания» хорошим поступком плохого.

Очень здраво поступил Виктор Николаевич и во время журнальной лихорадки. В Шкиде одновременно стало издаваться 60 периодических изданий. Викниксор долго не вмешивался, как бы давая ребятам возможность «потворить» вволю. Но когда дошло до того, что все превратились в редакторов, а издаваемые газеты и журналы не кому стало читать, заведующий предложил издавать общеклассную стенгазету. Мудрость такой тактики состоит в том, что, во-первых, воспитанники смогли реализовать себя и, возможно, найти свое настоящее призвание (как это случилось с Янкелем и Пантелеевым); во-вторых, последующее объединение не дало Шкиде разделиться на враждующие группировки. Когда же развернулась гражданская война между Улиганской и Халдейской республиками, именно Викниксор всех примирил. И еще не один раз мудрый заведующий принимал нужное решение в нужное время.

Виктор Николаевич сдерживал данные им обещания. Он верил в своих воспитанников, даже таких, казалось бы, безнадежных, как Долгорукий. Викниксор был уверен, что что-то не было использовано в воспитании этого подростка, погрязшего в воровстве, и нашел нужное средство – трудовое воспитание, которое, как мы знаем, возымело действие.

Что касается организации в Шкиде комсомольской организации Юнком, то это самое верное, что только можно себе представить. Шкида – социально-индивидуальная школа для дефективных, почти с тюремным режимом, поэтому воспитанники ее не могли вступить в комсомол, даже если хотели. Я в целом негативно отношусь к советскому времени и к советской идеологии, так как знаю те плачевные результаты, к которым привела эта идеология. Но в то время и среди тех людей объединение шкидцев в русле единой коммунистической идеи, пусть и во многом антиутопичной, имело большое значение. У шкидцев появился идеал, к которому можно было стремиться, и, что самое главное, это объединило их с остальными людьми, населявшими Страну Советов, дало им возможность в будущем стать полноправными членами в своей стране.

Если переходить с разговора о конкретном педагогическом опыте к разговору о педагогике вообще, то можно сказать об очень важной и актуальной педагогической проблеме, нашедшей свое отражение в повести «Республика Шкид». Глава «Халдеи» начинается так:

Халдей – это по-шкидски воспитатель.

Много их перевидала Шкида. Хороших и скверных, злых и мягких, умных и глупых, и, наконец, просто неопытных, приходивших в детдом для того, чтобы полу чить паек и трудовую книжку. Голод ставил на пост педагога и воспитателя людей, раньше не имевших и представления об этой работе, а работа среди дефективных подростков – дело тяже лое. Чтобы быть хорошим воспитателем, нужно было, кроме пе дагогического таланта, иметь еще железные нервы, выдержку и громадную силу воли.

Только истинно преданные своему делу работники могли в девятнадцатом году сохранить эти качества, и только такие лю ди работали в Шкиде, а остальные, пайкоеды или слабоволь ные, приходили, осматривались день-два и убегали прочь, чув ствуя свое бессилие перед табуном задорных и дерзких воспи танников.

Много их перевидала Шкида.

Последняя фраза повторяется в главе как минимум трижды. В ней в завуалированном виде – вся тайна и специфика педагогического дела: Учителей много, а педагогов, настоящих педагогов – единицы. Первые приходят и уходят, не выдерживая испытания, вторые – остаются навсегда, или надолго, или «накрепко». В заглавие «Халдеев» вынесены слова М. Горького: «безумство храбрых», которые, на мой взгляд, очень точно выражают сущность педагогической деятельности. Работа в школе – это действительно «безумство храбрых», даже если вести речь об обычной школе. Очень часто в современную школу приходят без пяти минут студенты, только-только с госэкзамена. Школа для них оказывается единственным возможным местом работы. Потом, где-то через год, они уходят. Нельзя сказать, что эти учителя плохо преподают, иногда даже очень хорошо, но с самого начала они не хотят работать в школе. Так зачем же изводить себя и детей? По-моему лучше вообще какое-то время не работать. Школа – для избранных. Учитель может быть только настоящим, иначе он не учитель, и уж тем более не педагог. Именно об этом и говорит повесть «Республика Шкид».

Источник

Рецензии на книгу «Республика Шкид» Леонид Пантелеев, Григорий Белых

In Busa veritas — Истина в Бузе

О достоверности этой книги велись споры ещё 100 лет назад, когда она только увидела свет. Многим критикам события, рассказанные авторами и заодно бывшими учениками школы имени Достоевского для трудновоспитуемых подростков, показались излишне романтизированными и не имеющими связи с действительностью. Другие же приняли художественные условности повести, но были в корне несогласны с описанными в ней педагогическими методами директора этого учебного заведения Виктора Николаевича Сороки-Росинского (Викниксор). Например, среди таких был крупнейший советский теоретик образования А. Макаренко.

Безусловно «Республику Шкид» не стоит рассматривать, как дневник-документ, в котором все факты точны и достоверны. Авторы имели полное право на некоторое обобщение и вольное изображение событий. Но даже при этом история мальчишек-беспризорников, сумевших перевоспитаться и найти правильный путь в жизни под мудрым руководством строгого, но доброго сердцем наставника, вызывает восхищение и безмерное уважение к последнему. Ведь не так-то просто собрать под одной крышей и учить уму-разуму ораву малолетних преступников, успевших за свою короткую жизнь познать все «радости» сиротства, нищеты и голода.

Мне кажется, что Викниксору удалось найти подход к шкидовцам, потому что он сам во многом оставался ребёнком и сумел сохранить в себе мальчишеский задор, умение радоваться маленьким победам и способность не отчаиваться в поиске подходящих методов воспитания даже в самых трудных случаях. Собрав крепкую команду из по-настоящему одарённых преподавателей, он сумел справиться с почти что невыполнимой задачей — переделать бывших воров и хулиганов в полноправных членов общества. Многие из них в дальнейшем стали журналистами, военными офицерами, инженерами и до конца жизни оставались благодарными педагогическому коллективу Шкиды.

Каждая глава — отдельная история из жизни школы. Мы знакомимся с разными ребятами, узнаём их былую биографию, следим за успехами и неудачами. Конечно, не обходится без шалостей и бузы — лихое прошлое даёт о себе знать. Но, несмотря ни на что, дети остаются детьми, и за напускной суровостью и бандитскими замашками шкидовцев скрываются чистые сердца и весёлый нрав. Подражая взрослым, они строят собственное государство внутри школы, пишут гимн, рисуют герб, издают газеты и журналы. Пускай они делают это не всегда умело, с постоянными казусами и смешными моментами, но зато с большим энтузиазмом и верой в то, что их дело правое.

Хочется отметить, что книга немного отличается по атмосфере от одноимённого фильма 1966 года. Кино получилось тоже очень хорошее — бодрая авантюрная комедия, но всё-таки оно не даёт возможности в полной мере познакомиться с каждым из героев и провести вместе с ними очень важную часть жизни. Повесть же отлично справляется с этой задачей. Более того, я так сдружился с персонажами и их озорными проделками, что ощутил чувство доброй грусти, дочитывая книгу. Но здесь мне на помощь пришла цитата из самой «Республики Шкид»:

– Ушли, – вслух подумал Японец и невольно вспомнил Цыгана, тоже ушедшего не так давно, вспомнил Гужбана, Бессовестного – и вслух закончил мысль: – Ушли и они, а скоро и я уйду! Дядя Саша, а ведь грустно все-таки, – сказал он, вглядываясь в морщинистое лицо халдея. Тот минуту подумал, поблескивая пенсне, потом тихо сказал:
– Да, грустно, конечно. Но ничего, еще увидитесь. Так надо. Они пошли жить.

Республика ШКИД на сегодняшней день (по крайней мере, для меня) больше представляет собой историческую книгу, нежели детскую или еще какую. Уже для меня многие слова были понятны, только потому что слышала их от дедушки, более младшим поколениям книга и вовсе может показаться очень странной, а поведение мальчиков местами неадекватное. Почти сто лет прошло, мир изменился кардинально. Да и сами шкидцы растут на сломе эпох, свержение царя, создание совершенно нового государства по новым правилам. Слово «господа» и истории о всласть всюду наедающихся дворянах для шкидцев уже история, забытая и вычеркнутая. Авторы постарались включить в книгу самые запоминающиеся события своего детства, раздробив их на маленькие рассказы ситуации, несмотря на юмористический тон большинства из них, книга очень сильно утомляет. Хочется сказать однообразием, хоть и понимаешь, что происходило много всякого совершенно разного, но может это однообразие подачи? Книгу мусолила несколько недель, понемногу. Было в ней что-то и от агитки, и вроде как намеки на какие-то политические аллюзии. А может мне это все показалось, просто эпоха такая и ребята по другому не могли. К героям я совершенно не привыкла, с трудом запомнила только японца, слишком все скачет и дергается, а если и останавливается, то на какой-то нудятине.

А вот я взяла и перехотела писать всё недопонимательное, тапочное и бузительное.
И, кстати, в очередной раз: да, мне двадцать, и я теперь открываю для себя советскую детскую литературу. И во многом с этим связано, почему я напишу о том, о чём напишу: ведь я свободна от ностальгических красноречивых монологов, во мне слова «Республика ШКИД» вызывают томление только как что-то старое, смутно хорошее-доброе-вечное. Всю эту историю я оценивала из своего окна — в другом доме, в другом городе, в другом времени.

1.
Школа-коммуна для трудновоспитуемых подростков им. Ф. М. Достоевского (ШКИД) постепенно преобразилась на страницах книги: из общества пассивных воспитуемых и активных воспитывающих в сообщество равнотрудящихся на благо общего дела! Какой неописуемый восторг (испытываю я) от того, как хорошо и правильно устроена жизнь в шкиде, какой саморегулируемой системой она стала. Как всё ловко — вот, отличное слово! Ученики дежурят, контролируют дежурных, организовываются в кружки, трудовые группы, сами себя развлекают и сами себя развивают. А воспитатели. ловят детей над пропастью во ржи, на самом деле. У меня всегда была слабость к утопической коммуне — и тут она развернулась во всю. Но ведь хорошо же, как хорошо! Помечтать и немножко поверить, что так может быть, что бывает, и не без трудностей, баталий и глупости, но с победным концом.

2.
Лично для меня «Республика ШКИД» важна как пример той жизни, где идет абсолютно непрерывная творческая деятельность. Работает фантазия, работает во всем — в развлечениях, в обучении, в воровстве и хулиганстве. С десяток единовременных активных периодических изданий на шестьсот учеников школы; преобразование четвертого отделения — старшего класса — в империю Улиганию со всем полагающимся: столицей (есть и улицы, и кварталы, и объявления на стенах домов — так перевоплощается учебный кабинет), колониями (три младших отделения), правительством и указами, армией и вражескими силами (лагерем воспитателей); организация любительского кино из бумажной ленты и яркой лампочки!
У них на всё про всё только собственная голова, у них нет никаких развлечений, а они — дети. Им скучно учиться и скучно целый день валяться загорать, им непрестанно нужна буза (законная и противозаконная), а её надо — придумывать.
Мне кажется, это очень важно. За совершенно вечным нытьем о том, что мы уже не читаем, а только сидим за компьютером, как-то забывается, что мы перестали создавать что-то, фантазировать, придумывать и реализовывать — за нас теперь уже всё придумано и реализовано. Мы не будет ставить сценок — мы пойдем в театр; мы не будем рисовать комиксы — мы скачаем мультфильм, мы не будем организовывать лотерею — мы займем денег у друзей или откажем себе в покупке. Загляни шкидцы одним глазком к нам в жизнь, я уверена, они бы взвыли от скуки.

Не хочу говорить о неоднозначности для меня «Республики ШКИД», потому что, в конце концов, это документальная повесть, и это во многом смещает рамки. И хотя я не думаю, что эта книга — которая считается детской — может очень многое светлое и чистое воспитать в маленьком человеке, я уверена, что она откроет тайны веселого и озорного мира для людей всех возрастов 🙂

А еще я наконец нашла несколько крайне нужных слов — их сказал Маршак в предисловии к «Республике»:

Но книги по-настоящему современные не стареют с течением времени. Утратив прямую злободневность, они становятся подлинными и незаменимыми документами эпохи.

Хороший педагог — обычно хороший дипломат. (с)

Хороший педагог — обычно хороший дипломат. Он рассчитывает и обдумывает, когда можно записать или наказать, а когда не следует.

Сюжет, задумка и персонажи:

Книга начинается с интересного предисловия, написанного С. Маршаком. Здесь кратко, но весьма содержательно анализируются весь сюжет, вся концепция книги в целом (в том числе педагогическая концепция). Приводятся примеры мнений по поводу этой книги; но и кроме этого, кратко описывают главных персонажей, которые прямо на наших глазах будут развиваться, расти и становиться настоящими людьми с целями, идеями и мечтами. Авторами являются Григорий Белых (Янкель) и Леонид Пантелеев, которые описывают жизнь и быт «Школы социально-индивидуального воспитания имени Достоевского» (или же просто Шкид/Шкида). Их история — это история о дружбе, взаимопомощи, развитии, но также показывает нам плохие стороны беспризорников (в самом начале). Каждый момент наполнен познавательными аспектами, а также раскрывает систему обучения Виктора Николаевича Сороки-Росинского (Викниксор; кстати, о нём весьма хорошая заметка в послесловии). Кроме этого, у этих воспитанников была примечательная привычка — давать «клички» как и новоприбывшим, так и халдеям. Так, Виктор Николаевиа Сорока-Росинский стал Викниксор (сокращение), или же героев называли благодаря каким-то их заметным чертам характера, или же каким-то их подвигам в самом начале.

Каждая новая глава, по сути, посвящается отдельно взятым моментам из жизни школы, здесь, по моему мнению, нет точного последовательного повествование. Больше напоминает истории, которые рассказывают перед костром, но более подробные и насыщенные. И в этом есть свой шарм. И шарм не только благодаря этому, а скорее благодарю стилю двух молодых авторов, которые были воспитанниками этой школы. А всё начинается с того, как открывается двери этой необычной школы, и постепенно это заведение наполняется различными беспризорниками с разных концов Петрограда. Но прежде чем перейти к описанию персонажей, стоит сказать, что в школе сложилась необычная система преподавания, которая, к слову, вызвала большие споры среди критиков, педагогов того времени (об этом говорится несколько раз). Сама оценивать не берусь, так как не имею никаких познаний в педагогике, но с субъективной стороны есть что-то в этом. Посмотрите на первую цитату, и именно она становится девизом преподавателей/воспитателей этой школы. И с каждым разом система видоизменяется: десять уроков в день, Летопись (куда записываются и погрешности «питомцев», и положительные моменты), разряды среди воспитанников (а последний разряд предполагает изолятор), система отпусков, своеобразная демократия/республика и естественно необычная система поощрений и наказаний (сюда также относятся разряды и так далее).

Каждый раз, когда появлялся новый герой, ему посвящалась значительная часть глава, раскрывались его особенные черты, его характер. Причем это касалось не только воспитанников, а также халдеев (по-шкидски это воспитатели). Но сначала кратко пройдёмся по представителям работников данной школы. Конечно же, первым, о ком стоит сказать, это о Викторе Николаевиче (прозванного в народе Викниксором). Главный в этой школе. Изначально он вызывает весьма противоречивые эмоции, так как было сложно его оценивать, но постепенно проникаешься его системой, понимаешь, что есть что-то необычное в его методе. Этот человек доброжелательно относился к своим питомцам, хотя бывали моменты, когда сильно злился и доходило даже до того, что выгонял некоторых героев. Но несмотря на это, он по-настоящему заботился о школе, о своих воспитанниках и действительно думал о том, как правильно наставить их на путь истинный, показать, что есть и хорошая сторона жизни. А самое главное, он давал им такую свободу, что они, хотя порой и чувствовали вседозволенность, всё же показывали настоящее рвение в обучении и развитии. У него была помощница, его жена, Элла Андреевна Люмберг (Эланлюм), которая учила детей немецкому. Была душой, как по мне, этой школы — добрая, заботливая, но с сильной хваткой.

Отдельно останавливаться на воспитателях не буду, как и на персонажах, так как говорить можно очень долго, ведь сложно вычленить главных персонажей. Каждый раз кто-то преобладает, а кто-то — потом. Но стоит упомянуть такие имена, как Янкель, Цыган, Воробей, Японец, Сашка, Пантелеев, Дзе, Кобчик, Горбушка. Выделить отдельно кого-то сложно, ведь все они важны и все они интересны. У каждого своя интересная и увлекательная история, каждый из них представляет ценность, и каждый из них является важной частью повествования. Как может обойтись какой-то значимый момент в истории Шкиды без этих персонажей? Никак. Вспомнить стоит зародившуюся бурю журналистики, любви весной, рвения к учёбе, где герои показывают новые стороны своего характера. Видим, что каждый из них имеет свою склонность к чему-то, есть задатки в определённой сфере (то есть не всё потеряно в их жизни). А чего стоит империя Улигания (моя любимая глава, просто best from the best)! Или как они пытались изучить политграмоту в подполье! Герои раскрываются по-новому. Анализировать их сложно, а всё из-за того, что трудно сказать, кто плохой, а кто хороший. Как по мне, тут нет таких. Тут есть «серые» (это не значит, что всё плохо или всё хорошо). Ведь среднестатистический герой этой книги — беспризорник с криминальным прошлым, который в итоге превращается в достаточно хорошего гражданина (кратко о каждом героев пишут в конце, и после окончания книги гордишься этими героями, хотя, по сути, ты их даже не знаешь). Изюминка книги в её персонажах, в их гранях и характерах, в их поступках и в их идеях.

Я действительно жалею, что не начала раньше читать, но несомненно рада, что всё же прочитала. Эта книга о дружбе, учёбе, советском времени, взглядах и идеях того времени. Сожно оценивать педагогическую составляющую, так как я не имею никаких познаний в этой области, но, по моему мнению, благодаря своей нетрадиционной системе Викниксор добился успеха, хотя бы на примере видных представителях — Янкеля, Пантелеева, Японца, Воробья, Цыгана и других. Появился интерес узнать побольше о подобных школах и заведениях, которые описывались в этой книге. Читается легко, интересно, здесь нет сложных конструкций, нет сложных моментов. Здесь есть и специфические жаргоны, и шкидские сленги, и простое повествование, которое затягивает и не отпускает. А композиция книги ещё больше привлекает. Каждый момент школы наполнен различными эмоциями, каждый момент уникален и интересен (опять же, вспомним Улиганию!), так как интересно проследить, как такой разношерстный состав школы будет действовать, как отреагирует, ведь бывали и стычки, и драки, и ссоры. Книга достойна внимания, это несомненно!

«Шкида хоть кого изменит»

Замечательная книга, которая почему-то в детстве обошла меня стороной)

«Путь наш длинен и суров,
Много предстоит трудов,
Чтобы выйти в люди».

Читать повесть непросто: есть моменты забавные, есть грустные. И ребята-то по сути неплохие: Купец, Японец, Цыган, Янкель, Воробей, Мамочка и многие-многие другие. Пока читаешь, все становятся тебе как родные. И поэтому особенно тяжело было читать последние главы книги, в которых воспитанники один за другим покидают свою школу, свою Республику и отправляются в новый мир. Трогательный момент расставания и радость встречи друзей детства через несколько лет.

5 баллов из пяти. А уже прочитав повесть, узнала, что есть одноименный фильм 1966 года, тоже надо будет посмотреть, потому что книга очень понравилась.

Отметим столетие Великой Октябрьской революции через призму литературы!

Можно было бы, конечно, почитать что-то из апрельских тезисов, или «Доктора Живаго», или любые другие книги, посвященные непосредственно событиям. И можно даже совсем по-разному оценивать последствия этого народного бунта, но историю не перепишешь, что было, то было. Признаюсь, я особо не рефлексировала, а просто восполнила пробелы в знакомствах с советскими классиками.

Сюжет повести Леонида Пантелеева и Григория Белых «Республика ШКИД» знаком многим по одноименному фильму, вышедшему в 1966 г. Коротко — это история о создании режимной школы-интерната для «дефективных» детей (что-то среднее между обычным приютом и тюрьмой для малолетних), которая открылась в начале 1920-х годов, и первых трёх годах ее существования. Фильм я помню плохо (не помню вообще, кроме песни «У кошки четыре ноги. «), поэтому мне было интересно читать о первых сытых днях в новой школе, о постепенном укомплектовании ее учениками, шельмовании с хлебным пайком, голодными днями, бузой, укреплении авторитета руководителя, летних каникулах и празднованиях Нового года. Там столько за три года произошло, что мне было искренне жаль расставаться со всеми героями!

Когда я читаю любые книги, меня преследует вопрос «А что было первоисточником?» Из-за своей недообразованности я не часто нахожу ответ на этот вопрос. Наверняка были и другие рассказы о беспризорниках или интернатах, на которые опирались Пантелеев с Белых (не зря сам Викниксор, прочитав повесть, сказал, что в ней «много правды, но и много худодественного осмысления»). Например, Царскосельский лицей Пушкина вполне могли бы стать романтическим прототипом школы имени Достоевского с его насыщенной литературной жизнью и «смотрами» опекунов и патронов. Но я очень точно для себя определила, что было написано по следам «Республики ШКИД». «Дом, в котором. » Мариам Петросян.

И, странное дело, «Дом. » мне очень понравился, но после Шкиды он смазался и стал чем-то вторичным. Раздутый, надуманный, неоправданно жестокий. И фальшивый. Проводя любую параллель между этими двумя интернатами, приятнее для меня становится этот, из начала века. Те же группы, та же иерархия, взаимодействие с учителями и персоналом, летний лагерь, личности лидеров, любовь. Единственная разница — Шкида стала отчим домом, стартовой площадкой, местом силы, которое дало толчок к выходу воспитанников в большой мир, и многие из них стали приличными людьми, не смотря на свое прошлое, а Дом — он не отпустил. Даже если выпустил.

Сейчас жалею только о том, что не прочитала «Республику ШКИД» в подростковом возрасте и лишила себя влюбленности в Пантелеева или Цыгана. А так — ничего не оставалось, как восхищаться ребятами и по-тихому завидовать Эланлюм. Вон какой ей мужик достался!

Мой отзыв на книгу «Дом, в котором. » М. Петросян.

Источник

admin